Инклюзивность и государство.
Как я обширно указывал в предыдущих частях – эта самая “инклюзивность” (и ее мобилизационная роль отдельно) должны обеспечить максимальный охват субъектов, с учетом их неизбежного многообразия. Особенно актуальным это есть для “расколотых обществ” к числу которых безусловно относится Украина. Вернее у нас даже не “расколотое общество”, ибо трудно найти вопрос по которому острый и принципиальный конфликт сохранялся-бы достаточно долго, эти конфликты (и расколы) довольно легко возникают и столь-же быстро потом “сходят на нет”, выпадая из фокуса общественного внимания. Скорее “общество склонное к расколу”. Однако причиной этого есть таки существенная идеологическая, ментальная, образовательная и.т.д. неоднородность населения. При том неоднородность эта все возрастает.
Почему она возрасатет? Потому что каждый имеет какое-то свое глубоко теоретическое представление о том “как должно быть”, но оно совсем никак не подтверждается и не опровергается практикой, с окружающей действительностью оно вообще не коррелирует. Можно понять спор приверженцев Эвклида с приверженцами Лобачевского, но если они живут в картине Эшера – этот спор не получит конструктивного разрешения никогда, хотя может привести к братоубийственной войне. Нас окружающая действительность настолько сюрреалистична (вернее просто дебильна) что ни либералы, ни демократы, ни коммунисты ни анархисты ни адвентисты седьмого дня – просто не в состояние прийти в зацепление с этой самой реальностью, ни подтвердить ни опровергнуть правильность своих воззрений и постулатов.
Для того что-бы разобраться в происходящем нужны выдающиеся аналитические способности перемноженные на средней тяжести шизофрению и подкрепленные алкогольной интоксикацией. После чего берется в руки шашка Хэллона и вся та трудная картина просто рубится в капусту. То есть по итогу ничего нельзя понять все равно. Пропасть между намерениями, действиями и декларациями воистину непреодолима, что делает по сути невозможным никакое прогнозирование и лишает смысла всякий анализ.
Глубина жопы и степень паники такова, что давно исчезла “картина в целом” и каждый решает лишь узкую задачу. В рамках которой все может выглядить красиво (и даже талантливо) но общая картина лишь усугубляется по итогу. Не придумали еще того вертолета с которого можно обозреть “картинку в целом” и хоть что-то в ней понять. И именно этм обусловлена хроническая неэффективность действий власти, которая если и добивается успеха в неуих частностях (что кстати бывает) то это лишь усугубляет положение “в целом”. Они там не дебилы вовсе, но они там потерялись, причем давно и безнадежно. И частным случаем выглядят тут “реформы” которые чем успешнее проходят, тем более выглядят как усугубление.
До сих пор альфой и омегой общественных процессов есть “заставить”. Ну или хотя-бы “обмануть”. И эта позиция единообразна что для фискалов, которым нужно выполнять план (и ведь таки нужно) и для всяких там “конституционных комиссий”, которые под видом глубоких реформ пытаются решать пусть тяжелые, но чисто тактические проблемы совершенно отдельных субъектов. Что лишь преумножает хаос. Психологически это понятно, не имея возможности повлиять на “ситуацию в целом” каждый стремится сделать то что в его силах, но обычно во вред другому. Ибо этот вред находится на том, уже отринутом “общем плане”, в котором мол “и так все плохо”, и где надежды нет. Отсутствие надежды (и кстати доверия, что сильно взаимосвязано) и есть одна из основных проблем. И оттого насилие, от которого нет пользы, и на которое уже нехватает ресурсов, даже при текущем этого насилия уровне.
Вариантов решения тут совсем не много. Нужна деэскалация насилия, что снимет вопрос с дефицитом ресурсов для него, и нужно восстановление доверия. А восстановление доверия возможно через правильную оценку оппонента, через признание того простого факта что мы все разные, и имеем кстати разные мотивации, и разное видение ситуации. Вот тут и ключ к “инклюзивности процессов” кстати, и к мобилизации ресурсов и к прочей эффективности. Вариант “унификация” очевидно не прошел, и ресурсов на его продолжение (то есть насилие) уже нету. Пора искать иные пути.
Весьма многое у нас банально упирается в вопрос о роли государства, и даже сам факт его существования. Одни считают что государство у нас есть, и потому оно должно им что-то дать. Ну хоть что нибудь, раз оно таки существует, иначе зачем оно тогда существует? Но при этом совковый менталитет нам надежно подсказывает что “на всех не хватит”. Что всех – много, а всего – мало. И потому следует урвать. Получить с государства больше чем получит сосед. Конкуренция за ограниченный ресурс и по итогу игра с нулевой суммой, сдохни ты сегодня, а я – завтра. Такие люди есть, и их много. В число их кстати входит немалое число госслужащих, которые и определяют по итогу поведение того государства.
Есть другие люди, которые считают что государства у нас нет. Ибо оно им ничего не дает и своих функций не выполняет. И такая точка зрения имеет под собой основания. Самое интересное начинается дальше, часть людей считает что государство следует немедленно создать, и для этого принести жертвы. Лучше всего если жертвы принесет сосед, ибо у соседа всего много, а у меня кагбэ мало. Это позиция “идейных этатистов”, и прочих “идейных державников”. Собственно политиков и госслужащих среди них конечно есть, но немного. Попадая во власть (и осознавая реалии) они помалу перемещаются в первую категорию (рвачей), осознавая нерешаемость задачи глобальной (построения годного государства) они начинают решать локальную (наполнение семейного бюджета, или обеспечение узких интересов своего отдела (депертамента, министерства и.т.д). Иногда этот психологический переход бывает болезненным, и даже не всегда сознательным, от чего там происходят томления и метания, что конечно выражается в глубокой ненависти к несознательным согражданам.
Другие сознают что “нет державы”, но делают из этого совсем другие выводы. Мол на нет и суда нет, а если ее нет то я ей точно ничего не должен. И в этой категории много всякого народу от идейных анархистов до хронических депутатов. Даже не буду детализировать. Кто из них прав – вопрос выходящий за рамки моей темы, мы ведь про “инклюзивность”. Тут важен факт наличия всех трех категорий. Но остается еще один интересный вопрос “а что есть государство?”. И тут в обществе снова нет единства. Одни думают что государство существует для выплаты пенсий, другие – что для борьбы с “незаконными парковками”. Одни считают что государство – это если ему в пожарной части (или налоговой полиции) наконец вставят новые окна, поднимут зарплату и дадут от пуза бензина, для выполнения функций и вообще. Другие считают что роль государства это например защита прав собственности (в высоком понимании этого слова), “универсальный арбитр” или еще что-то в таком духе. И среди первых и среди вторых (третьих и пятидесятых) есть как считающие что государство существует, так и те кто в этом сомневаются (см. выше). То есть это ортогональные по сути проекции.
Итого, мы тут имеем аж целых две неопределенности, которые собственно и делают это уравнение нерешаемым. Даже методом грубой силы. В отсутствии понимания “что есть государство” сложно разрешить вопрос о его наличии, отсутствии и даже о его необходимости. А в отсутствии реально (и бесспорно) существующего образца – бесплодны споры о его свойствах и качествах. Так и как тут быть с инклюзивностью? А очень просто, ее для этого собственно и придумали.
В том и фишка, что всякий инклюзивный процес существует вокруг определенного (конкретного и реально существующего) продукта. Всегда. Этим продуктом в принципе может быть идея или декларация, но это явно не лучший метод, если говорить о столь массовых процессах. Нужно что-то предложить, и только после этого вокруг данного предложения начинается движение, происходит (или не происходит) тот процесс “инклюзии”. Все просто как шоколад. Может существовать обширное (и даже фанатичное) сообщество яблофилов (как впрочем и яблофобов) но они существуют вокруг вполне понятного продукта. Одни могут платить за него совершенно неразумные деньги (ага, это и есть мобилизация ресурса) другие ни за что не возьмут даже даром (ибо зашквар) и будут страдать без гламура. Но их позиции делает осмысленными сам продукт.
Если-бы не было айфона (пада, бука и.т.д.) никакого “сообщества” не было-бы тоже. Причем как комплексного явления, включающего и дизайн гламуров, и каких-то китайцев что это все паяют, и пасанов что под это пишут, и тех кто это прет в носках через все таможни, несмотря на маркетинговые и таможенные политики. Есть процесс – можно говорить о инклюзии (или ее отсутствии), нет процесса – извините. И этот процесс кто-то должен начать, кто-то туда должен инвестировать (так или иначе) еще до того как появится первый потребитель (а затем милионный и милиардный). На ранних стадиях это тоже процесс, и тоже процесс мобилизации. Он тоже инклюзивен, там “заманиваются” инвесторы, производители, разработчики и.т.д. Но это другой процесс, и там совсем другая массовость, и совсем другие роли.
Мы можем видеть и другие примеры, как например фанатов какого-то Plan 9. Процессы что так и не достигли состояния массовости то есть должной инклюзивности, не смогли мобилизовать достаточно ресурсов. Это не значит что они умерли, и даже не значит что не принесли пользы, иногда из таких процессов (и сообществ) таки “стреляет” очень громко, но обычно благодаря какому-то другому процессу, процессу который организовал кто-то другой и на совсем других принципах. Когда кто-то добился инклюзивности и кстати “заинклудил” тот самый исходный процесс в себя. Через некий продукт, и никак иначе
Под “продуктом” мы тут можем понимать все что угодно включая Magna Carta или Декларацию Независимости. Или иной какой-то манифест, включая по Карла Маркса, но нужно понимать что например марксизму “должную инклюзивность” подарили уже большевики, и через совсем другой продукт, через революцию. И тут стоит посмотреть на динамику. Декларации были “ходовым товаром” во времена мрачного средневековья, когда вообще была тьма египетская и слово – много значило. Потом двигателем “инклюзивности” стали какие-то массовые движения (включая и революции), еще позже – технологии. Технологии цифровых там вычислений или беспроводной связи или “управления массами” тут уже не суть важно. Но к чему мы движемся? Мы движемся к сервисам, когда место технологий на “олимпе продуктов” занимает сервис. И не зря все чаще звучат слова “государственный сервис” и даже “сервисное государство”, хотя значение этих слов мы еще далеко не понимаем.
В принципе любая идея (и процесс) глобально проходит в своем развитии несколько стадий, от декларации (и объединения вокруг нее каких-то фриков, будь то программисты или экономисты), затем “движения” (когда их уже много) и потом они рождают некую технологию. И к процессу примыкают (“инклюзируют” так сказать) уже совсем другие участники. И в конечном итоге технология превращается в сервис, ну или сервис возникает на базе технологии… Это процесс естественный и пожалуй неизбежный. И на каждом его этапе “продукт” совсем разный (от “декларации” до “сервиса”). Ибо разная аудитория, и разный состав участников процесса, разные их роли. Большинству пользователей гугля совсем непонятны (да и не интересны) технологии что обеспечивают им сервис, но они были интересны тем кто этот сервис создавал и предоставлял. Тем кто создавал сами технологии – были интересны декларации (и технологии) но им было совсем неинтересно создавать массовый сервис и мобилизовывать для этого ресурс. Там у каждого своя роль и своя мотивация, и на каждом этапе своя аудитория.
Итак, мы видим что любой “инклюзивный процесс” возникает в конечном счете вокруг “продукта”, чем бы он не был на данном этапе, от деклараций до сервиса. Но возвращаясь к нашим реалиям мы видим что “проект Украина” как продукт – таже говна не вартий. Это не то что “не продукт”, это антипродукт. Где реальные свойства диаметрально противоположны задекларированным. Как равно и мотивации к “инклюзии”. Инклюзировать в государство можно, но лишь в целях извлечения выгоды. Да, текущее мусородарство уже давно превратилось в технологию, и кстати довольно эффективную, но эта технология совсем не обеспечивает задекларированных целей. Она может обеспечить дойку лохов, и это уже не технология даже а целый сервис. Потому и нет люстрации, реформ и.т.д. что есть вполне рабочий механизм той дойки, зачем его ломать? Но какова аудитория этого продукта? Только те кто хотят подержаться за корыто, и это очень узкая аудитория, которая не может обеспечить мобилизацию значительного ресурса, аудитория уже не только охвачена вся, там уже давно серьезная конкуренция за доступ. А значит нет потенциала к развитию. А еще – дойка лохов уже не может обеспечить даже выживание государства, и пирамида рушится. Так бывает с процессами, и мы много раз это видели
Итак, переходя к сакраментальному вопросу “что делать”, так я вам скажу, следует определиться с продуктом, и его аудиторией. И собственно с фазой процесса. Ну это для начала. Маркетинговая по сути задача
