Про инклюзивность.
Ныне в моде этот термин. Хотя не очень понятно что под ним подразумевается, и имеющиеся варианты объяснений и трактовок термина – боюсь лишь ухудшают ситуацию. И мы рискуем получить еще одну карго-святыню, вернее уже даже не рискуем, мы ее уже получили. Сам по себе термин вполне безобиден, и применяется кстати во множестве областей (со своими конечно нюансами), однако его применение в отечественном политическом дискурсе весьма настораживает. И виноват в этом не столько термин сколько сам тот дискурс, вкупе с его карго-терминологией и понятийной базой им. Кафки. Итак о бо всем по порядку, и начнем как обычно от печки.
Слово “инклюзивность” (в нашем его карго-понимании) подразумевает некоторый процесс. И кстати некоторых субъектов. Которые в этот самый процесс могут и должны быть включены. Или не включены, тут уже как повезет. И тут культ Карго с нами играет первую злую шутку, далее следует автоматический вывод о том что “инклюзивность” это технология мобилизации, привлечения субъектов (и ресурсов). Вернее даже не технология, а просто таки синоним. И к этому самому новомодному термину “инклюзивность” мы автоматом цепляем целые эшелоны практики, надежных и проверенных технологий мобилизации, включая туда неизбежную гречку и еще более неизбежную палку. После чего вся польза и смысл этого термина заканчивается, и он превращается просто в ширму для старых и проверенных вещей. Тех самых что уже доказали свою неэффективность в процессе той самой проверки и нашего вполне печального опыта про государственное строительство.
Так и что тут собственно не так, где порылась собака и вкралась ошибка? Сейчас разберемся. Вкралась она как обычно в самом еще начале, в понятии “процесса” и даже “субъекта”. И не без помощи ментального и понятийного наследства того самого совка. Мы до сих пор уверены что государство – это аппарат насилия, и потому “инклюзивность” оно может (и должно) обеспечивать из под палки, самым для себя естественным (и по сути единственно доступным) способом. Это во первых. А во вторых – мы имеем специфическое восприятие “процесса”. Это у нас или “все как один, в едином порыве”, что обеспечивается той самой палкой (или в лучшем случае – агрессивной пропагандой, снова таки на уровне насилия) или “партия – наш рулевой”, где начинаются ролевые игры, и снова таки вокруг палки.
Мы к этому привыкли, и именно такой понятийной базой мы оперируем. Более того, любые попытки выйти за ее рамки нас оставляют в гордом одиночестве, без собеседника. Ибо любое обсуждение, диалог и.т.д. немыслимы без общей терминологии и этой самой понятийной базы. Которая у нас неудовлетворительна совершенно, и это еще один асппект проблемы, аспект субъектов. Дело ведь не в том даже кого предлагается “инклудить”, вопрос В КАЧЕСТВЕ КОГО. Вопрос роли. Звучит это не совсем понятно (с позиций нашей дефектной понятийной базы) но этот вопрос крайне важен с позиций того как это работает, и в терминах тех кто это все придумал. Это папуасам все едино, что люминий что камыш, а те у кого самолеты таки летают – обращают на подобные нюансы самое пристальное внимание. В том собствнно и заключается культ Карго
Итого, понятие “роли” для нас звучит довольно чуждо, ибо мы привыкли что “все как один, в едином порыве”. То есть роли у всех одинаковые, в духе равенства и братства. Когда-то это было важно, и отголоски тех ценностей по прежнему сильны. С другой стороны если кому-то требуется разнообразие – есть запасная концепция, “партия – наш рулевой”. Родина сказала надо – комсомол ответил “есть”. И тут тоже с набором ролей все предельно просто и понятно. Одни мудро руководят, вторые – отвечают “есть” будучи принуждены к инклюзии. Принуждены палкой, спекулятивной пропагандой или высоким чувством гражданского долга, в самых разнообразных комбинациях этих трех факторов. Картина мира проста и законченна, тлько есть одна проблема, там нету места инклюзивности. Совсем.
То есть инклюзивность (в исходном понимании термина) совершенно невозможна в данном наборе ролей и мотиваций. От слова “совсем”. И потому тот карго-аэроплан не имеет ни малейших шансов взлететь, и сам термин “инклюзивность” в такой картине мира не только бесполезен но даже вреден. Для того что-бы его полезно использовать или хотя-бы приблизительно понять нам нужно сменить точку зрения, сам дискурс. Отойдя (на время) от общественно-политической тематики, как минимум в отечественной ее форме и специфике. Ибо там все слишком запущено и с ролями, и с процессами и особенно с субъектами.
Давайте посмотрим например на бизнес, причем на “правильный” бизнес. Там тоже привлечение ресурсов (т.е. мобилизация) является весьма важным делом. Там ресурсы – это по сути инвестиции, хотя иногда в весьма причудливых формах. Мы видели уже как за какие-то пару десятков лет (а то и менее) возникали бизнес-структуры (а главное – процессы) которые могут дать фору многим государствам мира, причем не только по количеству денег. Некоторые корпорации (или иные субъекты) что контролируют целые сектора мирового рынка не только зарабатывают деньги, они еще и весьма эффективно навязывают правила, что ранее считалось преоративой государств. Они мобилизовывают ресурсы в громадных масштабах с невероятной легкостью, которая не снилась не только всяческим фискалам (и даже монетаристам) но даже плановым экономикам. Они реально изменяют мир, в реальном времени, и даже проводят масштабные социальные эксперименты. Они уже давно играют на “традиционном поле” государств, и не только играют, но и выигрывают.
Кому-то это нравится, кому-то не очень. Я не хочу сейчас оценивать сам процесс со всяких морально-идеологических сторон, я ограничусь констатацией факта, процесс этот существует и поражает размахом. И предлагаю скоцентрироваться на вопросе “а как это у них получается”, то бишь на методологии. Что имеет самое прямое отношение к термину “инклюзивность”, ага . Итак, заметим что собственно традиционная и краеугольная “палка” там не используется почти совсем. А если и используется, то “нетрадиционными способами”. Те корпорации не имеют таких рычагов как например национальное законодательство или силовые органы (или имеют их весьма опосредованно), но это не мешает им решать свои задачи, а скорее даже помогает. Однако они очень тонко и чутко подходят к вопросу ролей и субъектов, к тем вопросам которые мы привыкли игнорировать наглухо. Что и объясняет разницу в результате.
Поскольку говорим мы в конечном итоге о политике, то рассматривая примеры из бизнеса нам стоит обратить внимание не столько на “зарабатывание денег” (хотя оно взаимосвязано, как мы увидим) а именно на “ногибаторские” аспекты, на организацию процессов и привлечение ресурсов. На тех кто создал по сути новые отрасли, смог мобилизовать ресурсы и навязать правила игры, выполнить по сути работу государства. Часто это связывают со словом “инновации”, и это тоже важно, и как мы увидим – это тоже сильно связанные вещи. Но начнем от печки, рассмотрев современных “титанов” мы увидим что они не имели никаких особенных “стартовых возможностей” и не имели на старте ресурсов. Совсем не имели или почти не имели, их успех – это как раз успех той самой мобилизации. И когда мы сегодня плачем что в бюджете дыра, и что у нас недостаточно инструментов и возможностей, то следует вспомнить эти примеры. Говоря например о IT рынке (как довольно показательном в этой сфере) мы что можем увидеть? Те кто стартовали имея значительные ресурсы – по итогу проигрывали. IBM создали Билла Гейтса, а с денег Sun в свое время начался Google, однако титаны пали, а те стремные стартапы – стали гигантами. И это не единичные примеры, это скорее правило. Попытка “нагнуть рынок” опираясь на ресурсы приводит к краху, а эффективные способы мобилизации ресурсов – напротив, ведет к успеху. Это и есть постиндастриал, во всей его красе (дали буде)
