Среди моих знакомых много людей, которые за последний год побывали в плену у одной или другой из воюющих сторон. Слушая их рассказы, я понимаю, что не имею права что-либо комментировать, а слова утешения из моих уст звучат уныло и убого.
В 1963 году Стэнли Милгрэм впервые описал свой научный эксперимент, проведенный в Йельском университете. В эксперименте участвовали двое испытуемых – «учитель» и «ученик». «Ученику» предстояло запоминать несложные смысловые цепочки, а «учителю» — контролировать ответы «ученика». Так же в эксперименте принимал участие экспериментатор, который помогал «учителю», давая советы и подсказки к действию.
Как видите, все просто. Помочь науке – дело святое, поэтому и не было нехватки в желающих принять участие в эксперименте «Влияние боли на память». Боли? Ах, да. Я забыла одну маленькую деталь: «ученик» во время всего эксперимента был прикован к электрическому стулу, а «учитель» имел право наказывать за неправильные ответы разрядами тока разной мощности…
…Чем дольше человек пробыл в плену, тем менее охотно он делится «опытом», тем более скупы его рассказы. Но мне, человеку с неустойчивой психикой и бурной фантазией, и этого хватает. Ломание пальцев с приговоркой «за маму, за папу, за родину…», закапывание в снег («пора освежиться»), выбривание на затылке и выжигание на теле фигурной ругани, отрезание ушей и прочих «рудиментов», зашивание рта – такие вещи вонзаются в сознание четким образом, лишая сна. Когда же думаешь, что картинка воспоминания начала выцветать за давностью времен, тараканы, работающие в отделе памяти твоего мозга, оперативно услужливо достают нужную папочку. Тараканы поседевшие, как и ты сам. Им тоже трудно с этим жить.
Недавно один человек, выслушав рассказ бывшего пленного, содержащий много материала для энциклопедии человеческого садизма (самого рассказчика можно смело помещать в раздел «Действие ацетона на организм человека»), равнодушно заявил: «Ну, а что вы хотели? Это их работа!». «Чья?» — глупо сглотнул кто-то из таких же слушателей. «Работа людей, которые нас защищают!»
Вернемся к Милгрэму и его эксперименту. И начнем с того, что все «ученики» были актерами, а электрические стулья – бутафорией. Но, ни один «учитель» не знал об этом. «Учителю» просто предлагалось следить за ответами своего партнера и, в случае ошибок, наказывать того все более сильным разрядом. Из этого следует, что и цель эксперимента была не изучение влияния боли на память, а попытка понять, сколько этой самой боли готов причинить обыкновенный человек другому невинному человеку.
Результаты эксперимента пугают неокрепшие умы не меньше, чем рассказы о садистских играх с пленными. Начиная с небольших электрических разрядов, «учителя» доходили постепенно до максимума, не смотря на крики, мольбы о помощи и явное ухудшение самочувствия «учеников» (последние были актерами, о чем я уже написала, но решила подчеркнуть для своего и вашего спокойствия). Буквально единицы «учителей» отказывались проводить эксперимент дальше. Подавляющее же большинство продолжало пытку. Они либо действовали без тени сомнения, либо продолжали, пасуя перед авторитетом экспериментатора, который, как мы знаем, так же присутствовал при выполнении задания. Экспериментатор, человек в лабораторном халате, «великий муж», на все колебания «учителей», спокойно выдавал заранее подготовленные фразы типа: «Абсолютно необходимо, чтобы вы продолжили» и «У вас нет другого выбора, вы должны продолжать». Выбор на самом деле был. И все его сделали.
Это происходило в 1963 году. Впоследствии эксперимент Милгрэма неоднократно повторялся и проводился в разных странах: Голландии, Германии, Италии, Испании, Иордании, Австрии. В попытке понять, что заставляет человека осознанно причинять боль другому человеку, немного видоизменялись условия, но результаты оставались приблизительно теми же. Люди не отказывались причинять боль другим людям, слушая авторитета, нашептывающего: «Сделай это, ты можешь!». И этот работник университета был совершенно ни при чем, так же и тараканы в голове «учителей», которые молча сидели и собирали новую документацию в отдел памяти для архива.
