Если главной радостью недели стали залпы крылатых ракет из Каспийского моря, то главное медийное событие — это, несомненно, интервью, которое Путин дал Соловьеву. Для того чтобы россияне смогли как следует насладиться этим шедевром, его в воскресный вечер показали фактически два раза. Сначала в виде фрагментов это интервью с гордостью продемонстрировал Дмитрий Киселев в «Вестях недели». Затем, уже полностью и слитно, Соловьев в «Воскресном вечере», а потом вся передача «Воскресного вечера» превратилась в процедуру обсасывания и смакования деталей этого интервью.
Сразу стало заметно, как изменилось отношение к Соловьеву со стороны приглашенных экспертов и политиков, в том числе лидеров парламентских фракций. Сам факт, что он только что общался с Путиным, в глазах этих людей поднимал Соловьева на высоту, недосягаемую для простых смертных. И за неимением рядом Путина, значительная часть придворной лести была адресована Соловьеву. Особенно усердствовал лидер КПРФ. Глава основной оппозиционной партии не ограничился тем, что выразил традиционную поддержку всем действиям президента. Это вообще наша особенность: оппозиция всегда хвалит действующего президента, где еще такое бывает? Сдержанной коммунистической похвалы удостоился и Соловьев, за то, что «задавал правильные вопросы».
В самом интервью довольно сложно было выделить что-либо новое, то, что Путин не говорил раньше. Впрочем, нет. Когда глава российского государства заявил: «Мы вообще не делаем разницы между суннитами и шиитами». Тут, пожалуй, появилась некоторая новизна. А именно, обнажилась зияющая бездна невежества людей, которые влезли в этот бурлящий ближневосточный кипяток, не зная брода.
Несмотря на то, что вопросы Соловьева носили, как и следовало ожидать, крайне лояльный характер и были, несомненно, согласованы с Путиным, однако, даже на такие вопросы не последовало сколько-нибудь членораздельных ответов. На вопрос о реальных целях сирийской авантюры Путин сообщил, что «если бы мы позволили схомячить эту Сирию, то все эти тысячи боевиков отправились бы к нам». При этом осталось совершенно непонятным, почему какая-то часть боевиков ИГ, в случае поражения в Сирии, не может захотеть отомстить своим обидчикам.
Крайнее замешательство Путина вызвал простой вопрос Соловьева о том, поддержал ли нас кто-либо из лидеров суннитских стран. После некоторой паузы Путин сказал буквально следующее: «Ну, посмотрите… По-моему, да». Тут есть два варианта, причем, оба крайне неприятные для России. Либо глава государства, ввергнувший страну в участие в кровавой каше в сердце исламского мира, действительно, не знает, где в этом мире живут сунниты, а где шииты, либо он нетвердо знает, какие страны поддерживают его авантюру. Трудно сказать, что хуже.
Впрочем, на участников телешоу то, что говорил Путин, не оказывает никакого воздействия. Им вполне достаточно знать, что это говорил Путин, чтобы выражать свое восхищение.
