“Мы всегда имели склонность критиковать своих — сначала уничтожаем свою власть, а затем повинуемся чужой”.
Что должен сегодня осознать каждый украинец? Во-первых, то, что свою свободу и независимость нужно защищать. Нужно защищать, потому что нам уже многое есть что терять. Мы за 20 с лишним лет прошли большой путь, и было бы катастрофически сейчас все бросить коту под хвост. Я очень боюсь того, что будет очередная волна бегства из Украины из-за обострения войны. Но надо помнить, что ничего бесплатно не дается.
Во-вторых, в это очень тревожное время мы все должны помнить, что должна быть какая-то самодисциплина. Меня очень тревожат массовые обвинения всех и вся в том, что все, “прошляпили” Украину, власть ничего не делает… Они играют на пользу России.
Я не говорю, что власть не ошибается. Например, вчера мне рассказывали, через что проходят наши раненые военные, инвалиды у нас в государстве, чтобы получить хоть какую-то минимальную помощь от государства. Это недопустимо! Мы хотим, чтобы наши воины защищали страну — так давайте защищать их!
Наши богачи с миллиардными мешками… Так делитесь! Делитесь, потому что страна в состоянии войны, страна нуждается в помощи. Солдат наш, наш воин должен чувствовать, что за ним стоит целое государство. И в случае беды вся его семья будет защищена. Это мой крик к власти — надо что-то обязательно менять, потому что так дальше невозможно.
Как при военном положении сохранить свободу слова и демократические ценности? Я лишь могу повторить слова Иосифа Зисельса относительно ситуации в Израиле — с одной стороны, страна постоянно, много десятилетий не выходит из состояния войны, а с другой — там демократия, и свобода прессы, и свобода критики. Нам бы надо было присмотреться к этому опыту. В частности, в состоянии войны – да, надо вносить определенные ограничения в свободе слова. Я, например, не хочу слышать в нынешней Украине высказываний о том, что с Россией надо мириться, идти ей на уступки. Это преступление такое говорить публично, такого нельзя допускать.
С другой стороны, есть опасение, что власть воспользуется ограничениями и будет закрывать рот не в тех случаях, где надо, а в тех, где ей это выгодно. И это тоже может стать проблемой. Но хочу напомнить, что во время Вьетнамской войны и в Америке не было полной свободы слова — ограничения были. И этот опыт мы тоже должны брать на вооружение. Мы должны смотреть, чтобы ситуация в обществе не достигала критического состояния.
Украинцы всегда имели склонность критиковать своих. К сожалению, такова наша историческая традиция — мы уничтожаем свою власть, а затем повинуемся чужой. И чтобы этого не произошло сейчас, нужно допустить определенную степень критичности, так же, как и определенную степень самодисциплины общества. И этот баланс мы могли бы найти.
Главное, чтобы у нас не доминировал “партийный принцип”. Мне рассказывали, что украинские политики — фамилии мне неизвестны — приезжают в Америку и на вопрос, “нужна ли Украине военная помощь?”, они отвечают, что “сейчас, при этом руководстве, – не нужна, но вот когда я стану руководить — тогда, пожалуйста, помогите”. Вот это уже предательство Украины. Это партийный принцип, личный принцип, который поставлен выше общегосударственного интереса.
