Пра панику.
Шо такое вообще паника? Это состояние когда отсутствует по сути эффективность. Совсем, или почти совсем. В этом главная ее опасность. А еще при отсутствующей эффективности – положение имеет свойство усугубляться, а усугубление положения – в свою очередь усиливает панику, это замкнутый круг и положительная обратная связь. Но это все потом, вопрос с в том как она возникает, паника, и что из себя представляет?
А представляет она из себя ситуацию когда никто (или как минимум – большинство) себе не представляют что нужно делать. И потому делают что-то явно не то. Что ведет к падению эффективности, усугублению положения и усилению той самой паники. А почему никто не знает что делать? Это недостаток знаний, опыта и способности спрогнозировать дальнейшее развитие событий. То бишь составить хоть мало-мальски осмысленный план действий. Без осмысленного плана действия становятся хаотичными, следовательно неэффективными и.т.д.
Но таки углубим анализ, а почему это собственно происходит? Оставим пока в покое недостаток специальных знаний, паника личная, одиночная – это конечно бывает, но это все фигня, куда более опасна паника массовая, в группах и прочих коллективах она имеет свойство распространяться как лесной пожар, легко охватывая даже достаточно компетентных людей. То есть тех кто не имеет критического дефицита специальных знаний. Но все равно они паникуют. Почему?
Потому что они не имеют достоверной информации и текущем положении вещей, и не могут прогнозировать действия окружающих, тех самых которых охватила паника, есть сомнения (вполне обоснованные кстати) в их компетентности. Потому у них дефицит информации необходимой для составления годного плана. Потому у них нету этого плана, а соответственно и эффективности. Что усугубляет ситуацию и.т.д.
И тут пора рассмотреть традиционные методы борьбы с паникой. В этой области огромный опыт например у военных. Там типа кто-то (командир по идее) с помщью специально поставленного голоса и восьмиэтажного мата – должен внушать подчиненным веру в собственную компетентность, что кагбе свособствует устранению предпосылок. А еще – долгие годы муштры и прочего отбивания мозгов призваны убедить солдата (и особенно матроса) что никакой план им не нужен и вовсе, а достаточно голой инструкции. Которая типа есть на любой в жизни случай.
Нужно понимать что жизнь военная – она проста, что-бы не сказать просто дебильна. Вот именно для того что-бы вместо плана можно было руководствоваться инструкцией. Эту самую жизнь военную для того специально упрощают до полной дебильности. Изрядно жертвуя эффективностью конструкции ради ее стрессоустойчивости. И иногда таки перегибают палку. Когда к военных появились достаточно сложные игрушки типа всяких подводных лодок и стратегических бомбардировщиков – они начали вполне массово падать и тонуть, иногда с вполне феерическими эффектами. Потому что сложность системы привычно пытались преодолеть повышенным дебилизмом инструкций. Которые в таких масштабах просто перестают исполняться за полной своей бесполезностью. И там в ход идет уже народная смекалка, не подкрепленная стати ни теоретической подготовкой ни просто элементарными навыками “головой думать”, и потому течи в контурах охлаждения реакторов затыкают портянками, активные зоны ломом перегружают и.т.д. Не всегда, но бывает, судя по результату.
И это в целом неизбежно, ибо при росте сложности системы сложность “дебильной и всеобъемлющей иструкции” растет сильно опережающими темпами. Ну примерно логарифмическая там зависимость, и с определенного момента черезмерно сложная инструкция перестает быть понятной, и перестает быть исполнимой. То есть теряет все свои полезные свойства. И для того что-бы перенести шкаф – уже требуется два толковых подполковника, а на шлагбауме – как минимум майор. Дальше система развивается по пути усложнения самой структуры, умножения числа элементов функции каждого из которых еще как-то возможно впихнуть в “дебильную и всеобъемлющую инструкцию”. Но как гласит нам теория систем – надежность падает пропорционально квадрату числа элементов, то бишь исходная задача (надежность) не только не решается, но напротив, значительно усложняется. Это и есть кстати паника, ага, в классическом своем виде. Институциональная паника.
Именно потому при работе с достаточно сложными системами “армейские методы” непопулярны. Ибо не обеспечивают достаточной эффективности, при заоблачной кстати стоимости (сильно раздутом аппарате управления, и значительных внутренних потерях). Там применяются иные методы, основанные на таки способности исполнителей думать головой и принимать правильные решения. В том числе в режиме конкуренции. Такая схема характерна для экономики и кстати для политики, где она довольно неплохо себя зарекомендовала. И даже в военном деле, где на смену стаду хорошо дрессированных дебилов все чаще приходят немногочисленные, но таки высококомпетентные профессионалы. В обязанности которых уже таки входит головой думать, а не только “исполнять инструкцию”.
И вот тут у нас происходит настящая трагедия, когда сугубо в духе культа карго пытаются смешать оба подхода. “Армейский” и “рыночный”. Забывая о том что они базируются на совершенно разных концепциях и требуют совершенно взаимоисключающих предпосылок. При “армейском методе” исполнитель думать не должен вообще, потому у него совсем нет необходимости в достоверной информации о обстановке. У матросика есть инструкция “затыкать пробоину”, и он должен ее затыкать, даже если это явно не поможет. А у другого матросика – есть инструкция закрыть первого в обреченном отсеке где тот утонет нахер. И он тоже должен выполнять. Матросика не очень жалко, именно для того их на корабле так много. Издержки “армейского метода”. А зычный голос отца-командира с семиэтажным матом нужен для воодушевления личного состава, а не для их объективного информирования. По сути задача командира – дезинформировать подчиненных в стиле “не все еще пропало” и вообще демонстрировать уверенность. Объективная информация там циркулирует в строго верикальном направлении, то бишь снизу вверх (доклады), то что поступает сверху вниз (приказы) уже не есть “объективной информацией” а есть “субъективной волей”.
В “рыночной” или если угодно – “сетевой” модели все с точностью до наоборот, там предельно важны горизонтальные информационные потоки. Ибо лишь на основе объективной (и достаточной) информации элементы системы могут принимать осмысленные (и эффективные) решения. А когда эту сетевую структуру пытается грубо дезинформиовать отец-командир своим зычным голосом тогда происходит что? Правильно, тогда происходит паника. Элементы системы не имеют достаточной информации (и сомневаются в ее достоверности), и им трудно прогнозировать поведение явно дезинформированных соседей. Потому они не могут ни построить план, ни его исполнить, не могут достигнуть цели. То самое классическое определение паники, которая “армейским методом” лишь значительно усугубляется. В том и трагедия.
Причина трагедии конечно дебилизм, но кроме того и карго-извращение понятий и терминов. Любая “сетевая структура” критически зависит от информационных потоков, от достоверности и объекивности информации. Это и есть священные коровы “западного мира”. Потому там свобода слова это важно, потому они молятся на всякие биржевые индексы, и потому они уважают кстати закон. Это только наши отцы-карго-командиры думают что закон это есть “зычный приказ” которому все должны быстро поверить и куда-то побежать “все вдруг”. Они неправильно пониают саму суть термина, считая закон мощным (и важным) инструментом дезинформации, основой “армейского метода”. А на самом деле все совсем не так, рынок (и любая другая “сетевая структура”) воспринимает закон как объективные обстоятельства, считает что он описывает существующее положение вещей (а не чьи-то благие пожелания), и описывает его правильно. Что закон есть информация, помогающая принять решение.
Когда закон нихрена не описывает существующее положение положение вещей (то бишь не исполняется) то он воспринимается как недостоверная информация. И веский повод сомневаться в компетентности партнера (государства в данном случае). Это совсем не те обстоятельства которые побуждают этот самый закон безусловно выполнять, и кстати – сотрудничать с явно невменяемым партнером (то бишь государством). Это и есть жесткие предпосылки той самой паники, мы с этого и начинали. И закон тут – лишь частный случай, все вот эти сложные движения в информпространстве они либо успешно вводят кого-то в заблуждение (и тем самым понижают качество решений, снижают эффективность), или таки не вводят, порождая недоверие к источнику и порождая ту самую панику. Ну в зависимости от качества (успешости) лохоразвода, но стоит заметить что оба итога сугубо отрицательны, вредоносны. И тут даже трудно сказать какой из них хуже. Легко сказать только что “положительный исход” просто отсутствует в этом меню.
Попытка рулить “сетевой структурой” с помощью “армейских методов” то бишь грубо говоря дезинформации (различной зычности и этажности мата) есть грубой ошибкой, несмотря на внешнюю привлекательность подобного решения. Возможно такой подход позволяет достичь некоторых тактических бонусов. Например навешать лохам лапши про то что за углом – много свободных шлюпок, а самому под шумок залезть в последнюю оставшуюся. Но это никак не поможет сохранить “Титаник” на плаву. Можно “бороться с паникой” наливая в салоне шампанское, в то время как вода во всю хлещет в трюмы, но выживание зависит не от этого, а от действий аварийной партии. И возможно не шампанское нужно хлестать, а затыкать дыру матрасами из кают первого класса. Но для этого нужно понимать что происходит, а не петь песни “все хорошо прекрасная маркиза” и “врагу не сдается наш гордый Варяг”. Предотвращение паник – это тоже кстати искусство, но кроме того – это задача глубоко вспомогательная, которая борьбы за живучесть аж никак не отменяет. А у нас мы наблюдаем явно черезмерное увлечение имиджем и прочими рефлексиями, на фоне глубокого игнора объективной реальности. Что внешне воспринимается как “борьба за власть”, но суть процесса куда глубже, суть процесса – та самая паника, которой охвачены уже и отцы-командиры. Которые и сами уже не знают что делать запутавшись в собственной лжи и зычном командном голосе. Классический случай паники, ага
