На днях замглавы Роскомнадзора Максим Ксензов, отвечающий за интернет, получил неожиданный афронт от компании Facebook. В его реплике чувствуется растерянность:
Отлично) Удалили мое сообщение. Ну что ж…
На вопрос “А что там было?” высокопоставленный чиновник ответил:
Среди прочего, что хохлы иногда такие хохлы)
Ксензов стал уже второй известной жертвой моратория на слово “хохлы” – первой Вероятно, Facebook отвечает таким образом на обвинения в тенденциозной блокировке украинских и проукраинских пользователей, за которую был вынужден оправдываться лично Марк Цукерберг. Но если бы это делал робот, он удалил бы и объяснение Ксензова, которое тоже содержит запрещенное слово. Как бы то ни было, санкцию администраторов Facebook все восприняли как ответ на угрозы заблокировать в России социальные сети за отказ удалять по требованию Роскомнадзора неугодный российским властям контент. Так что перед нами случай разоблачения, которого так назойливо добивался Максим Юрьевич. С горькой иронией он комментирует удаление:
При прочих равных и остальных нюансах ситуации я бы не хотел, чтобы неизвестные граждане известных стран запрещали гражданам моей страны говорить на родном языке.
В самом деле: куда веселее быть начальником и решать за своих сограждан, что им можно, а чего нельзя говорить на родном языке.
Позднее Facebook заблокировал весь аккаунт Ксензова. И это уже не может не быть демаршем. Постинг чиновника со всей очевидностью нарушает правило Facebook об оскорбительных наименованиях представителей других этнических групп (что бы там ни утверждали эксперты-лингвисты), а правила “все животные равны, но некоторые равнее” в уставе соцсети нет.
Тем не менее оппортунизм глобальных провайдеров интернет-услуг, их уступки растущему давлению Кремля, который желает контролировать содержание социальных медиа, – это, конечно, давно уже не новость. Одним из самых первых громких примеров такого прогиба стала в декабре прошлого года блокировка по требованию Роскомнадзора аккаунта организаторов митинга в поддержку Алексея Навального в сети Facebook. New York Times отозвалась на это событие редакционной статьей под заголовком “Facebook не базарная площадь”. Ее авторы имели в виду древнегреческую агору – городской рынок, служивший местом общегражданских собраний, поэтому заголовок можно перевести и как “Facebook не место для дискуссий”.
“Решение Facebook, – говорится в статье, – служит важным напоминанием о том, что социальные медиа-компании не брали на себя обязательства поддерживать свободу слова, если эта поддержка наносит ущерб их бизнесу”. Если Facebook откажется исполнять требования российских властей, сервис может быть заблокирован на территории России полностью – компания, мол, выбирает из двух зол меньшее.
Газета отнюдь не оправдывала Facebook. В статье заметен критический акцент – правда, лишь при внимательном чтении.
Действительно, интересы бизнеса требуют взаимодействия с иностранными правительствами. Мировой рынок контекстной рекламы стремительно растет. Только в первом квартале этого года Facebook заработал на рекламе 3,3 миллиарда долларов, причем более половины этих доходов получено вне США.
В сегменте поисковой рекламы однозначным лидером остается Google: за первый квартал реклама принесла ему 15,5 миллиарда долларов.
С такими цифрами не поспоришь. Но ведь стоит же чего-нибудь и репутация. Или и впрямь “капиталисты сами продадут нам веревку, на которой мы их повесим”?
Блокировка украинских и проукраинских пользователей сети Facebook приняла настолько массовый характер, что повлекла за собой коллективное обращение украинцев к Марку Цукербергу. Дело приняло настолько серьезный оборот, что основатель Facebook был вынужден лично отвечать на обвинения.
По словам Цукерберга, он изучил вопрос и считает, что в ряде случаев блокировка была оправданной. Несмотря на то что анализом контента занимаются сотрудники дублинского офиса Facebook, владеющие русским и украинским языками, ошибки все же не исключены, признал он. В качестве таковой он привел случай, когда контент был признан непристойным, вместо того чтобы признать его “языком вражды”. Самое интересное, что анализ постинга, о котором идет речь, не требует знания никаких языков, потому что это картинка: украинский журналист Александр Капустин опубликовал селфи с Михаилом Саакашвили и снабдил изображение подписью: “Посмотрим, забанят ли меня за эту картинку”. Вот и накликал. Где тут порнография и где язык вражды, остается загадкой.
Объяснения и оправдания Цукерберга никого не убедили, и уже после этого выступления он получил петицию от русских и украинских пользователей. Компания отбоярилась заявлением, в котором признала отдельные перегибы. Но и эта отписка никого не удовлетворила.
Если обратиться к практике взаимодействия лидеров отрасли с властями США, мы увидим обратное явление: крупный интернет-бизнес оказывает все более стойкое сопротивление государству, прекрасно понимая, что свобода слова в сочетании с конфиденциальностью личной жизни – это и есть товар, которым они торгуют. Если пользователи сетей станут осторожнее высказывать острые и спорные мнения, упадут и рекламные продажи.
Пример сопротивления подал генеральный директор компании Apple Тим Кук. В феврале этого года он с трибуны созванного Белым Домом саммита по кибербезопасности обратился к президенту США с призывом отказаться от требований, нарушающих право клиентов на неприкосновенность частной жизни. “Мы все еще живем в мире, где не ко всем относятся одинаково, – сказал Кук, публично заявивший в прошлом году, что он гей. – Слишком многие не могут открыто исповедовать свою веру, выражать свое мнение или любить кого-то по своему выбору. Это мир, где доступ к информации может стать вопросом жизни и смерти”.
“Виртуальный мир – что-то вроде Дикого Запада, и от нас требуется стать в известной мере его шерифом”, – ответил ему Барак Обама и подписал указ, поощряющий частные компании к обмену информацией между собой и с государственными органами.
Но больше, чем слова Кука, федеральную власть раздражают его дела. В прошлом году Apple разработал новую систему защиты данных смартфона – доступ к ним возможен только с помощью пароля, которого сама компания не знает, а потому и не может предоставить его властям. Google стал шифровать корреспонденцию своих клиентов. Американские силовики этим крайне недовольны. Директор ФБР Джеймс Коми требует снять защиту со всех мобильных устройств и приложений, оставить “форточку”, через которую агенты бюро могут ознакомиться с их содержимым, или предоставить ФБР golden key – универсальную отмычку. По мнению Коми, своей уловкой провайдеры “ставят закон с ног на голову” и по сути укрывают террористов и педофилов. Министр юстиции Лоретта Линч утверждает, что провайдеры препятствуют правосудию и это внушает ей “глубокую озабоченность”.
Эту позицию, естественно, разделяет директор Агентства национальной безопасности адмирал Майк Роджерс – он требует от Конгресса обязать компании сотрудничать с правительством. В одной из публичных дискуссий эксперты пытались объяснить ему, что криптография – это “все или ничего”. “Оставить в шифре лазейку – это все равно что продырявить ветровое стекло, – сказал адмиралу шеф службы безопасности компании Yahoo Алекс Стамос. Кроме того, продолжал Стамос, почему бы правительствам других стран не потребовать от провайдеров того же? “Должны ли мы сделать то же самое для правительств Китая, России, Саудовской Аравии, Израиля, Франции?”
Роджерс ответил, что он верит, что техническое решение возможно. Адмирал отрицал, что АНБ взломало внутреннюю сеть крупнейшего американского производителя СИМ-карт, чтобы обзавестись собственной универсальной отмычкой к шифрам, о чем сообщалось со ссылкой на новую утечку от Эдварда Сноудена.
В середине мая Барак Обама получил обращение, подписанное 140 крупнейшими хайтек-компаниями, экспертами и правозащитными организациями. Его авторы убеждают президента отклонить любые предложения своих подчиненных, направленные на разрушение безопасности коммуникаций – “краеугольного камня” индустрии.
Конгресс, недавно со скрипом продливший (с косметическими поправками, позволившими законодателям спасти лицо) полномочия АНБ по сбору метаданных – сведений о телефонных разговорах всех без исключения американцев – играет пока пассивную роль в этой полемике. Но в прошлом месяце два члена нижней палаты – республиканец Уилл Хард и демократ Тед Лю – направили директору ФБР письмо, в котором выразили свое категорическое несогласие с требованием правительства ослабить защиту гаджетов и сервисов. Хард и Лю (двое из всего четырех членов Конгресса, имеющих высшее образование по специальности “компьютерные технологии”) пишут, что эта мера, во-первых, ослабит конкурентоспособность американских товаров и услуг, во-вторых, “отмычкой” будут пользоваться не только правоохранительные органы, но и хакеры, а в-третьих, террористы и другие преступники обзаведутся криптографическими программами иностранных производителей, которые не обязаны подчиняться законам США.
Послание пока остается без ответа.
С некоторых пор, желая укрепить доверие потребителя и оградить себя от обвинений в слишком охотном сотрудничестве с правительствами, интернет-компании публикуют регулярные “отчеты прозрачности”, в которых содержатся сведения о запросах правительственных ведомств на удаление контента, а также о персональных данных пользователей. Как явствует из отчета Google, во второй половине прошлого года компания удовлетворила 78 процентов запросов на предоставление данных, поступивших от правительства США. Запросы госорганов на удаление контента (это данные за вторую половину 2013 года) были выполнены на 23 процента.
При этом надо учесть, что компания исполняет только запросы, подтвержденные судебной повесткой, постановлением суда или ордером на обыск, который также выдается судом. И далеко не обязательно эти запросы удовлетворяются в полном объеме. Об иностранных правительствах сказано, что они должны обращаться в Министерство юстиции США, которое будет действовать в установленном законом порядке.
Аналогичные разъяснения содержит и отчет Facebook. С важным, однако, дополнением: при рассмотрении запросов иностранных правительств на блокировку аккаунта или удаление контента компания руководствуется местным законодательством: если, скажем, в Германии запрещено отрицание Холокоста, то Facebook блокирует нарушающий этот запрет контент для немецких пользователей.
Но всякий ли закон следует исполнять? Блог в поддержку Навального, о котором шла речь выше, был заблокирован по тому же “закону Лугового”, что и Грани.Ру. По этому закону судебного решения не требуется – блокировка производится по представлению Генпрокуратуры. Как выяснилось из судебного разбирательства, Роскомнадзор причин блокировки “Граней” не знает, а Генпрокуратура называть их отказывается, хотя по закону и обязана.
У Твиттера в этом отношении послужной список самый достойный: за вторую половину 2014 года он получил из России 91 запрос на удаление контента (из них только два по решению суда), из коих удовлетворил 13 процентов. Запросов американского правительства было удовлетворено за тот же период ноль процентов. Недаром Максим Ксензов особенно окрысился на Твиттер!
По общему мнению, государство проигрывает производителям и провайдерам в публичной борьбе. Сейчас трудно себе представить, что администрации Обамы удастся протолкнуть в Конгрессе законопроект о принудительном снятии защиты. Согласно опубликованному в июне докладу международной организации по защите цифровых прав Electronic Frontier Foundation, американские компании в целом ответственно относятся к защите конфиденциальности и свободы слова своих пользователей и готовы, если требуется, отстаивать свою позицию в суде.
Отчеты провайдеров не содержат статистики удалений и блокировок контента по жалобам пользователей на нарушения правил сетей – именно этим инструментом пользуется в борьбе с интернет-оппозицией Кремль, наводнивший социальные сети своими троллями. Российские органы следствия вменяют экстремизм уже даже не за оригинальный контент, а за репост, отнюдь не затрудняя себя лингвистическими тонкостями. А вот в США 1 июня Верховный суд 7 голосами против 2 вынес решение по делу “Элонис против Соединенных Штатов”. Истец Энтони Элонис был осужден на 44 месяца лишения свободы за угрозы по адресу бывшей жены, агента ФБР и детей-первоклассников, опубликованные в Facebook. Однако члены Верховного суда, изучив представленные тексты, пришли к выводу, что это литературное творчество: Элонис часто самовыражался в форме рэпа. (В текстах Эминема встречаются высказывания и позабористее.) Суд счел, что налицо стихи, а не реальные угрозы, – и отменил приговор. Американские эксперты считают это судебное решение важным прецедентом.
