Некоторые ошибки в ходе расследования преступлений на Майдане нельзя оправдать.
Эксперты Совета Европы подвергли критике ход расследования преступлений на Майдане и указали на конкретные недостатки следствия. По их словам, на начальном этапе расследование проводилось недостаточно оперативно. Как человеку, который пытается осуществлять общественный контроль над этим вопросом, могу точно сказать: их замечания справедливы.
Когда протесты закончились, и новые руководители государства взяли на себя обязанность по расследованию дела Небесной сотни, было очевидно, что им предстоит очень сложная задача. Тем не менее, украинцы ожидали реальных хотя бы промежуточных результатов, которые свидетельствовали бы о продвижении следствия.
Вместе с тем большинство даже первичных следственных действий никто так и не провел. Мы также знаем, что многие документы уничтожены. Это произошло не в один момент, поскольку никто не мог самостоятельно за один раз уничтожить столь большое количество документов. Но они исчезли, а многие подозреваемые выехали в Россию или на оккупированные ею территории.
Допустим, некоторые прорехи в расследовании еще можно как-то объяснить, но не все. Так, еще в марте 2014 года говорилось о том, что преступления на Майдане – это система, а не какие-то разобщенные акты, что прокуратура действовала в связке с судами, а милиция – в связке с парамилитарными организациями «титушек». Предположительно, массив преступлений, которые были совершены не только в Киеве, но и в других регионах, имеют одних заказчиков.
Почему же тогда на протяжении целого года следственные действия не объединили? Почему только в декабре было создано соответствующее следственное управление? Вопросы без ответа. Это свидетельствует о ненадлежащем процессе организации расследования, что, конечно, повлияло на его эффективность.
Когда мы делали отчет по всем делам Евромайдана, то обнаружили, что есть целый ряд производств, по которым за год не произвелось ни одно следственное действие. Только после создания упомянутого следственного управления работа активизировалась. Но время было утрачено, и это существенно повлияло на ход дела.
Кроме того, большая часть транспортной милиции, которая была задействована в терроре против Автомайдана, и большая часть правоохранителей (а их было 15 тысяч), занимавшиеся так называемой охраной общественного порядка во время Евромайдана, были либо свидетелями преступлений, и никак им не препятствовали, либо сами совершали эти преступления. Мы имеем огромное количество тому подтверждений. Если это не такие одиозные личности, как руководство «Беркута» или начальник киевской милиции, то они остались на службе. Вполне вероятно, что эти же люди могут быть сегодня привлечены к проведению следствия, как технические исполнители.
