Как говорил герой Романа Карцева из кинофильма “Собачье сердце”, “это какой-то позор”. Меня не назовешь ценителем жанра президентских пресс-конференций, но на этот раз собравшиеся в “Мистецькому Арсеналі” совместными усилиями пробили очередное дно.
Невнятные вопросы, неполные ответы, “договорняки” с “дружественными изданиями”, техничное (но от того не менее заметное) “палево” острых вопросов. А также затягивание и перезатягивание ответов и еще с десяток милых фокусов, от беспардонного использования которых по итогу всего действа осталось ощущение двухчасового балагана.
И, поскольку многие пресс-конференцию смотрели (либо могут посмотреть сейчас, сосредоточусь на своих субъективных заметках с места событий.
Президент был весел и жовиален. Пожалуй, слишком жовиален как для главы государства, всего пару недель назад инициировавшего введение в стране военного положения. Глядя на лучезарного Петра Алексеевича, можно было подумать, что и война закончилась, и моряки из Керченского залива вызволены из российского плена. И вообще доллар снова стал по 5 гривен, Насиров сидит, а общественных активистов не обливают кислотой и не вырезают в парках.
И ведь не то чтобы Петр Алексеевич не имел веских причин выглядеть именинником: за вчерашним Собором следила если не вся страна, то многие. И тосты за автокефалию поднимали даже воинствующие атеисты, а роль Петра Порошенко в этом переломе не оспаривалась практически никем.
И понятно, что на спешно назначенной воскресной пресс-конференции об автокефалии планировалось говорить с чувством и горделивым пафосом. Но ведь не до такой же, прости Господи, степени!
Томос у Петра Алексеевича был на первое и на второе, включая компот. И вступительная речь (кстати, для чего она вообще? Порошенко мало “ручных” интервью и обращений к народу?) была посвящена президентскому триумфу, и первые вопросы Святослав Цеголко отобрал так, “чтобы лето не кончалось”. За это время мы услышали и про “вирішальний крок в історії державотворення”, и про “поворотный этап в в истории вселенского православия”. “Аж зірки на кремлівських шпилях почорніли” – у президентского спичрайтера Медведева всегда была тяга к тяжеловесным метафорам.
Понятно, что весь этот парад славословия отдавал выборами – и оттого о коррупции и нападениях на активистов во вступительной речи не было сказано ни слова. Ну, и то верно; а к чему ковыряться в местах, где у тебя провал на провале? Уж лучше проверенная повестка: томос – Путин – Путин – томос – безвиз.
Все это сопровождалось беззастенчивыми трюками вроде затягивания времени и традиционной ставки на пресс-друзей, пресс-блаженных и просто региональную прессу. Любо-дорого было смотреть, как посредством переписки в мессенджере координировали ход этого кордебалета стоявший подле шефа экс-журналист 5 канала Святослав Цеголко и облокотившийся о колонну в глубине зала экс-журналист 5 канала Андрей Жигулин.
Скажем, у первого хорошо получалось, задумчиво щурясь, говорить: “Коллеги, подойдите поближе, чтобы я вас лучше видел”, после чего давать слово сидящему в последнем ряду журналисту из “Главкома”.
А второй (ныне – руководитель главного департамента информационной политики Администрации президента Украины) заботливо передавал старому знакомому – украинскому журналисту из “France-Presse” – табличку с названием издания.
Потом эту табличку, все еще натужно щурясь, прекрасно находил в зале Цеголко – и давал слово представителю уважаемого зарубежного издания. А тот сыпал целую пригоршню вопросов – и Петр Алексеевич с готовностью и шляхетной улыбкой на них отвечал.
Все-таки мессенджеры в современных мобильниках – безотказный инструмент организации работы любой уважающей себя пресс-службы!
Стоит ли описывать другие приемы вроде вопросов-договорняков от издания Виталия Хомутынника и дивные вбросы про молодых мам и господдержки фермеров от девушки с полтавского ТВ? Свят и Андрей, ваша работа стала поучительным примером профессиональной игры в кошки-мышки с бывшими коллегами.
Ну, и Петр Алексеевич был хорош, временами – великолепен. Этот прием – сослаться на поздние симпатии Кати Гандзюк, зная, что та уже не сможет ответить – зело впечатлил даже давно и неплохо знающих Петра Порошенко. Как и опробованная на предыдущих “прессухах” динамичная заготовка – выхватить из вопроса (заранее согласованного или неосторожно скомканного) изначально опасные “острые темы” – и отработать их неполно, искаженно и в выгодном для себя ключе. Как сегодня – репутационно катастрофическую историю с первым замом главы СБУ Семочко.
И все это – с улыбочками и подхохатыванием разной мощности, с дурашливатыми шутками-репризами дуэта Порошенко-Цеголко. Ну, чисто Тарапунька и Штепсель! Порой даже хотелось засмеяться, но смех как-то переходил в стон.
Мне не доставляет никакой радости описывать этот фарс в таких деталях; куда приятнее было бы остаться дома и смотреть мужскую биатлонную эстафету. Уж слишком беспомощными выглядели журналисты в роли марионеток в театре кукол.
Нет, я далек от того, чтобы осуждать всех коллег, ведь и сам за все эти годы – не без греха. Да и право задать вопрос получили немногие. Но эта помесь самолюбования с неумением выделить и сформулировать главное; этот коллективный юродивый журналист из регионов, то спрашивающий про судьбу волынского монастыря, куда ездят “известные политики”, то пафосно вопрошающий: “За что вам как президенту стыдно, Петр Алексеевич?”. Глаза б мои этого не видели.
Читатель спросит: а чего же ты не спросил про острое и важное? Чего изголяешься насчет своих же коллег?
Что вам сказать. Тянул руку, но разрешения задать вопрос не получил. Как и сидевший рядом один из лучших украинских журналистов-расследователей Михаил Ткач.
Вполне возможно, что и мой вопрос (а точнее, ряд вопросов на одну тему) оказался бы беззубым и “ни о чем”. Судить вам. Задумана эта серия вопросов была так:
“Господин президент, меня (и не только меня) не удовлетворила беглость вашего ответа на вопрос о первом заместителе главы СБУ г-не Семочко. Скажите, почему от вас, куратора силового блока в государстве, не последовало внятной реакции на расследования журналистов касательно этого человека? Почему он до сих пор не отстранен (на время служебного расследования) от выполнения служебных обязанностей? И знаете ли вы о том, как деморализует сотрудников украинской контрразведки вялая реакция руководства государства на этот скандал?”.
Я не в курсе того, как бы президент ответил на этот вопрос, будь он ему задан. Но я знаю, что даже за два часа затяжек и ухищрений у журналистов была возможность настоять на том, чтобы и про “казус Семочко”, и про нападения на активистов, и про дружбу депутатов фракции БПП с Романом Насировым президент Порошенко был спрошен с максимальной четкостью и без малейшей возможности отшутиться.
Возможность была, но мы ее не использовали. Впрочем, это лейтмотив всей общественной жизни Украины за последние 2-3 года. И заглушить этот лейтмотив не смогут ни безвиз, ни томос, ни успехи децентрализации. При том, что каждое из этих достижений по отдельности – заметный шаг вперед.
А пока – все мы заслуживаем друг друга. Мы не ставим вопросов, не добиваемся ответов, не реагируем должным образом на ложь и обман. Оттого и “маємо те, що маємо”. Не согласны?
